Использование
Июльские события 1917. Июльские события

Июльские события 1917. Июльские события

Июнь 1917-го выдался для Владимира Ленина трудным. Весь месяц ему приходилось удерживать большевистский "электорат" и многих соратников по партии от преждевременной попытки захвата власти. Истощенный этим, 27 июня (10 июля) он в сопровождении своей сестры Марии уехал в финскую Нейволу (сейчас это Горьковское в Ленобласти) на дачу к Владимиру Бонч-Бруевичу. Отдых, однако, продлился не больше недели. Рано утром 4 (17) июля за Лениным прибыл посыльный из Петрограда: в столице начались волнения.

Украинский кризис Временного правительства

Однако прежде, чем продолжить рассказ о действиях Ленина и его однопартийцев в эти дни, нужно упомянуть события, произошедшие за пару дней до этого, и даже вернуться к первым неделям после Февральской революции.

Тогда только что образовавшееся Временное правительство приняло ряд законов, отменявших все ограничения в правах для национальных меньшинств и значительно расширявших полномочия местного самоуправления в приграничных регионах. Это не могло не активизировать сепаратистские настроения, которые, в частности, очень сильно проявились на Украине.

В Киеве были образованы Центральная рада во главе с историком Михаилом Грушевским, принявшая на себя функции парламента Украины, и Генеральный секретариат, игравший роль правительства. Также был опубликован так называемый Первый универсал, в котором говорилось, что теперь Украина самостоятельно решает все свои внутренние вопросы и распоряжается землей внутри своих границ, которые на тот момент не были определены. Рада также вознамерилась создать отдельную украинскую армию.

Александр Мануйлов
Министр народного просвещения

Василий Степанов
Управляющий министерством торговли
и промышленности

Дмитрий Шаховской
Министр государственного призрения

Андрей Шингарев
Министр финансов

Николай Некрасов
Министр путей сообщения

Напомним, что в этот момент шло безуспешное наступление Юго-Западного фронта, в тылу которого и находились украинские земли, поэтому подобные процессы грозили катастрофой.

Мнения во Временном правительстве по поводу необходимых действий в отношении Рады разделились. Министры-социалисты боялись потерять 30-миллионный украинский "электорат", поэтому предлагали пойти на уступки Раде. Кадеты же категорически отвергали ее притязания. Сошлись на решении отправить в Киев представительную делегацию, в которую вошли военный и морской министр Александр Керенский, министр иностранных дел Михаил Терещенко и министр почт и телеграфов, фактический лидер Советов тех дней Ираклий Церетели.

Продолжавшиеся три дня переговоры закончились формальным компромиссом, который на деле был почти безоговорочной победой Рады: все проведенные ею реформы более-менее оставались в силе, и лишь некоторые из них были отсрочены до созыва Учредительного собрания. Единственным, от чего Рада отказалась, было создание собственной армии.

2 (15) июля Керенский, Терещенко и Церетели представили эти результаты переговоров остальным членам правительства. Кадеты заявили о неизменности своей позиции, заметив, что достигнутое соглашение фактически прекращает власть Временного правительства на территории Украины. После ожесточенных дебатов, продлившихся несколько часов, четыре министра-кадета - министр финансов Андрей Шингарев, министр народного просвещения Александр Мануйлов, министр государственного призрения князь Дмитрий Шаховской и управляющий Министерством торговли и промышленности Василий Степанов - по согласованию со своей партией заявили о выходе из правительства. Еще один министр-кадет - глава Министерства путей сообщения Николай Некрасов - предпочел остаться в составе кабинета и, наоборот, покинул кадетскую партию.

Существовало два варианта разрешения кризиса. Первым было создание полностью социалистического правительства, что соответствовало бы желанию масс, буквально за две недели до этого вышедших на демонстрацию под лозунгами "Долой десять министров-капиталистов!" и "Вся власть советам!". "Довольно отогревать эту гадину за нашей пазухой", - говорил буквально на следующее утро, уже в разгар волнений в Петрограде, делегат от одного из заводов на заседании Центрального исполнительного комитета (ЦИК). Вторым вариантом было создание новой коалиции с участием "министров-капиталистов".

Руководство Советов выбрало второй путь. На совместном заседании ЦИК и Исполкома Совета крестьянских депутатов Ираклий Церетели представил заранее согласованное эсеро-меньшевистским большинством предложение созвать через две недели совещание с участием местных советов, на котором будет определено партийное представительство в кабинете, а до той поры наделить полнотой власти остатки нынешнего правительства. При этом Церетели предлагал провести такое совещание в Москве, чтобы его участники не подверглись давлению или даже роспуску со стороны масс, недовольных их решением.

Забегая вперед, можно сказать, что на следующий день заранее согласованный руководством Советов план был принят. Но на тот момент Петроград уже кипел. А сейчас, прямо во время обсуждения того, "как вымыть шубу коалиции, не замочив шерсти", как называл это Лев Троцкий, стало известно, что в городе начались волнения.

Свернуть Подробнее

Большевистские партийные историки писали, что поводом к началу июльских волнений в Петрограде стал кризис Временного правительства. На самом деле это не так. В утренних газетах в день начала волнений не было еще ни слова о выходе кадетов из кабинета министров. Конечно, к полудню слухи об этом уже ходили по городу, но в речах ораторов на митинге, предшествовавшем началу выступления, эта тема не поднималась.

Волнения начались в 1-м пулеметном полку, который мы уже неоднократно упоминали в предыдущем выпуске нашего спецпроекта, - самой радикально настроенной части Петроградского гарнизона.

Солдаты полка отказывались выполнять приказы об отправке личного состава и пулеметов на фронт. Среди них ползли слухи о полном расформировании полка. 3 (16) июля пулеметчики решили перейти к решительным действиям. Конкретной программы у них, однако, не было. На митинге, предшествовавшем началу мятежа, среди прочих выступал анархист Иосиф Блейхман. Воспоминания, которые оставил о нем Лев Троцкий, довольно хорошо передают и настроение пулеметчиков в тот день: "Его (Блейхмана. - Прим. ТАСС) решение всегда было при нем: надо выходить с оружием в руках. Организация? "Нас организует улица".

Пулеметчики рассыпались по городу для захвата автомобилей и пропаганды в других полках и на заводах Петрограда, а также в Кронштадте, Ораниенбауме и других пригородах. Сценарий такой пропаганды передает в своих "Записках о революции" Николай Суханов: "Приходили откуда-то делегации из рабочих и солдат и чьим-то именем, ссылаясь на "всех других", требовали "выступления". "Выступало", конечно, меньшинство, но повсюду бросали работу".

Были полки и заводы, которые отвергли призывы пулеметчиков. Были те, которые провозгласили нейтралитет. Но было и много таких, которые решили присоединиться к движению. В частности, откликнулся огромный Путиловский завод.

Рабочим тоже было чем быть недовольными. В городе не прекращались забастовки. Отправленная незадолго до этого докладная записка профсоюза паровозных бригад министру путей сообщения (тому самому Николаю Некрасову, который предпочел остаться в правительстве) гласила: "Последний раз заявляем: терпению бывает предел. Жить в таком положении дальше нет сил". Авторы записки, по воспоминаниям Льва Троцкого, протестовали против "бесконечного призывания к гражданскому долгу и к голодному воздержанию".

Уже через несколько часов по всему городу носились захваченные мятежниками автомобили и грузовики, на каждом из которых были установлены пулеметы.

Естественно, не могло обойтись без стычек. То там, то здесь начиналась стрельба. Были даже случаи, когда сами солдаты выступивших частей в неразберихе открывали огонь друг по другу. Максим Горький в своих "Несвоевременных мыслях" писал: "Стреляли, конечно, не "буржуи", стрелял не страх перед революцией, а страх за революцию".

Стрельба не прекращалась на протяжении двух дней волнений и еще несколько дней после этого. Жертвы были очень велики. Всего во время июльских событий в Петрограде погибло, по-видимому, около 400 человек.

Постепенно выступившие части и рабочие стекались к двум точкам притяжения: Таврическому дворцу, где заседали Советы, и особняку Кшесинской - штаб-квартире большевиков.

Когда в особняк явились двое пулеметчиков, там проходила 2-я Общегородская конференция партии. Большинство членов ЦК в тот момент находились в Таврическом дворце и готовились к заседанию рабочей секции Советов. Когда явившиеся сообщили, что полк решил выступить, то от имени конференции, а также Петербургского комитета партии и "Военки", размещавшихся в особняке, им отказали в поддержке и призвали вернуться в казармы. На это пулеметчики ответили, что "лучше выйдут из партии, но не пойдут против постановления полка", и удалились.

Когда о происшедшем узнали большевики в Таврическом, Иосиф Сталин явился на заседание ЦИК, сообщил о решении партии и попросил занести это в протокол заседания. Председатель ЦИК Николай Чхеидзе тогда заметил: "Мирным людям незачем заносить в протокол заявлений об их мирных намерениях". ЦИК не замедлил принять резолюцию, в которой объявил манифестантов "изменниками и врагами революции".

Однако волнения продолжали нарастать. Из Кронштадта в особняк Кшесинской позвонил местный большевистский лидер Федор Раскольников и сообщил, что по призыву прибывших пулеметчиков в Петроград рвутся тысячи моряков. В какой-то момент стало ясно, что большевики больше не могут отказывать демонстрантам в поддержке. Принятое решение было изменено, и партия встала во главе движения, призвав превратить его в мирную демонстрацию за передачу всей власти Советам. Одна из рот 1-го пулеметного полка была направлена в находящуюся поблизости от особняка Кшесинской Петропавловскую крепость и без труда заняла ее, так как гарнизон поддерживал большевиков.

Постепенно участники волнений стягивались к Таврическому дворцу, в котором продолжал заседать ЦИК. Уже ночью к дворцу подошли рабочие Путиловского завода, многие из которых были с женами и детьми, всего около 30 тысяч человек. По-видимому, общее число манифестантов у Таврического в ту ночь составляло около 60, а то и 70 тысяч человек.

Толпа выкрикивала лозунг "Вся власть Советам!", потрясала транспарантами, отказывалась расходиться в ответ на увещания выходивших к ней лидеров ЦИК, но не предпринимала никаких действий, хотя даже малая часть ее могла без труда принудить ЦИК к нужному ей решению, так как дворец охраняли не более нескольких десятков солдат. Меньшевик Владимир Войтинский писал, что "оборонять дворец было нечем. С трудом удалось сохранить наружные наряды да наладить патрули, которые держали нас в курсе того, что происходило в ближайших кварталах". Преображенский, Измайловский и Семеновский полки, в которые Советы обратились за помощью, заявили о своем нейтралитете. В распоряжении командующего Петроградским военным округом генерала Петра Половцева были, по сути, лишь несколько казачьих частей, которые патрулировали улицы и периодически вступали в перестрелки с участниками волнений.

Примечательно, что точкой притяжения демонстрантов был именно Таврический дворец, а не Мариинский - место заседаний правительства. Тот же Войтинский писал, что о правительстве "действительно забыли или, точнее, считали, что его уже не существует, и спорили лишь о том, какая власть должна прийти на смену". "Что делало в Мариинском дворце так называемое правительство - это, разумеется, совершенно неинтересно. Оно было ровно ничего не значащей величиной и беспомощной игрушкой событий. Оно должно было сидеть и ждать, что решат с ним делать советские лидеры или народные массы", - вторил ему Николай Суханов. По его словам, "арестовать "правительство" могла любая желающая группа в 10–12 человек. Но этого не было сделано". "Правительство живет по доверенности Исполнительного комитета, который сам держится надеждами масс на то, что он одумается наконец и возьмет власть", - резюмировал Лев Троцкий.

Единственное, что оставалось властям, - это прибегнуть к переброске войск с фронта, а именно частей ближайшей к Петрограду 5-й армии Северного фронта. Председатель армейского комитета этой армии Александр Виленкин даже самостоятельно выступил с такой инициативой. Но правительство и руководство Советов пока не отваживались отдать такой приказ.

Демонстранты же, простояв без действия несколько часов, стали разбредаться.

Как писал Николай Суханов, "восставшая армия не знала, куда и зачем идти ей? У нее не было ничего, кроме "настроения". Толпы подходили к Таврическому дворцу до позднего вечера. Но они имели "разложившийся" вид. Они были способны на эксцесс, но не на революционное действие, сознательное и планомерное. Цели своего пребывания в данном месте они явно не знали".

Несмотря на это, большевики призвали манифестантов вернуться на следующий день. Первоначально набранный призыв не выходить на демонстрации был срочно снят с матриц завтрашнего номера "Правды", но времени на набор новой передовицы уже не было, поэтому на следующий день партийная газета вышла с "дырой" на первой полосе, а отпечатанный призыв к демонстрациям раздавали в виде листовок.

Свернуть Подробнее

На ночном совместном заседании ЦК, Петербургского комитета, "Военки" и союзных большевикам "межрайонцев" было принято решение срочно послать за Владимиром Лениным. За лидером партии отправился большевик Максимилиан Савельев, который прибыл на дачу Владимира Бонч-Бруевича около шести утра.

Выслушав Савельева, Ленин немедленно собрался и первым же поездом выехал в Петроград. На вопрос Савельева: "Не начало ли это серьезных действий?" - Ленин ответил: "Это было бы совершенно несвоевременно".

Около 11 часов они прибыли на Финляндский вокзал, и вскоре Ленин уже был в расположенном неподалеку особняке Кшесинской.

Одновременно с Лениным в Петроград двигались и кронштадтцы. На всем возможном пассажирском и грузовом транспорте, который только удалось найти в порту, в столицу плыли, по разным оценкам, от 10 до 30 тысяч моряков.

Пришвартовавшись у Николаевской (ныне Лейтенанта Шмидта) и Университетской набережных, они двинулись к особняку Кшесинской, чтобы услышать Ленина. Ильич сначала отнекивался, но потом, бросив в адрес членов "Военки" "Бить вас всех надо!", все-таки вышел на балкон.

Однако его речь была очень осторожной. Ленин поприветствовал моряков, выразил уверенность в грядущей победе лозунга "Вся власть Советам!" и призвал матросов проявить сдержанность, решимость и бдительность. Многие моряки остались разочарованы этой речью.

Интересно, что это было последнее публичное выступление Ленина вплоть до победы Октябрьской революции.

От особняка Кшесинской кронштадтцы направились к Таврическому дворцу, куда стекались и другие колонны манифестантов. По современным оценкам, всего в демонстрациях 4 (17) июля могли принимать участие до 400 или даже 500 тысяч человек.

В этот день также не обошлось без перестрелок и жертв.

Попавшие под огонь кронштадтцы подошли к Таврическому дворцу крайне озлобленными. Здесь произошла сцена столь яркая, что на ней стоит остановиться подробнее.

К кронштадтцам вышел министр земледелия Временного правительства эсер Виктор Чернов, который стал рассказывать им о выходе министров-кадетов из состава кабинета и заметил: "Скатертью им дорога". Однако разозленные моряки набросились на него: "А почему вы этого не говорили раньше? Почему вы с ними сидели в правительстве?" Чернов пытался еще говорить с кронштадтцами, но они не слушали его. Существует легенда, что один из матросов подсунул под нос Чернову кулак с криком "Принимай власть, сукин сын, коли дают!" Увидев безуспешность своих попыток, Чернов попытался вернуться внутрь дворца, однако моряки схватили его и затащили в стоявший рядом автомобиль.

Виктор Чернов
Министр земледелия

Когда на заседании ЦИК стало известно об "аресте" Чернова, к нему на помощь была отправлена группа делегатов, из которых первым на месте оказался Лев Троцкий. Здесь имеет смысл привести обширную цитату из "Записок о революции" Николая Суханова:

"Троцкого знал и ему, казалось бы, верил весь Кронштадт. Но Троцкий начал речь, а толпа не унималась. Если бы поблизости сейчас грянул провокационный выстрел, могло бы произойти грандиозное побоище, и всех нас, включая, пожалуй, и Троцкого, могли бы разорвать в клочки. Едва-едва Троцкий, взволнованный и не находящий слов в дикой обстановке, заставил слушать себя ближайшие ряды.

Вы поспешили сюда, красные кронштадтцы, лишь только услышали о том, что революции грозит опасность! Красный Кронштадт снова показал себя, как передовой боец за дело пролетариата. Да здравствует красный Кронштадт, слава и гордость революции...

Но Троцкого все же слушали недружелюбно. Когда он попытался перейти собственно к Чернову, окружавшие автомобиль ряды снова забесновались.

Вы пришли объявить свою волю и показать Совету, что рабочий класс больше не хочет видеть у власти буржуазию. Но зачем мешать своему собственному делу, зачем затемнять и путать свои позиции мелкими насилиями над отдельными случайными людьми? Отдельные люди не стоят вашего внимания... Дай мне руку, товарищ!.. Дай руку, брат мой!..

Троцкий протягивал руку вниз, к матросу, особенно буйно выражавшему свой протест. Но тот решительно отказывался ответить тем же и отводил в сторону свою руку, свободную от винтовки. Казалось, что матрос, не раз слушавший Троцкого в Кронштадте, сейчас, действительно, испытывает впечатление измены (курсив автора. - Прим. ТАСС) Троцкого.

Не зная, что делать, кронштадтцы отпустили Чернова".

Ираклий Церетели несколько иначе описывал финал этой сцены: "Видя колебания арестовавших Чернова матросов, Троцкий крикнул толпе: "Кто тут за насилие, пусть поднимет руку!" И так как руки никто не поднял, Троцкий соскочил с крыши автомобиля и, обращаясь к Чернову, сказал: "Гражданин Чернов, вы свободны".

Существуют свидетельства, что Чернов был так потрясен случившимся, что в тот же вечер написал сразу восемь антибольшевистских статей для эсеровской газеты "Дело народа", правда, в выпуск вошли лишь четыре из них.

С участием моряков Балтийского флота в июльских волнениях связан еще один случай. Помощник морского министра (то есть Александра Керенского, который в этот момент находился на фронте) Борис Дудоров телеграфировал в Гельсингфорс (Хельсинки) командующему Балтийским флотом контр-адмиралу Дмитрию Вердеревскому с требованием ввести в акваторию Невы боевые корабли для демонстрации силы и возможного использования против прибывших кронштадтцев. Однако сразу после этого Дудоров, видимо, испугался того, что экипажи посланных кораблей могут перейти на сторону мятежников, и направил Вердеревскому еще одну телеграмму, в которой наказывал ему, чтобы "ни один корабль без вашего на то приказания не мог идти в Кронштадт, предлагая не останавливаться даже пред потоплением такого корабля подводной лодкой".

Вердеревский показал эти телеграммы представителям Центрального комитета Балтийского флота (Центробалт). "Эти факты (приказ о потоплении кораблей. - Прим. ТАСС) никак не укладывались в упрямые матросские черепа", - писал Лев Троцкий. Центробалт снарядил в Петроград делегацию для выяснения обстановки и ареста "контрреволюционера" Дудорова. Вердеревский же ответил на телеграммы помощника морского министра: "Приказания исполнить не могу. Если настаиваете, укажите, кому сдать флот". Вскоре и делегация Центробалта, и Вердеревский оказались в тюрьме, правда, и моряки, и контр-адмирал пробыли там недолго.

В этот день, как и накануне, толпа, не предпринимая каких-либо действий, до ночи осаждала Таврический дворец, после чего начала редеть. Начавшийся через какое-то время дождь разогнал последних манифестантов. "Столкновения, жертвы, безрезультатность борьбы и неосязаемость ее практической цели - все это исчерпало движение", - писал Лев Троцкий.

В городе продолжались перестрелки, солдаты врывались в дома, обыски кое-где перерастали в грабежи, а грабежи - в погромы. "Пострадали многие магазины, преимущественно винные, гастрономические, табачные", - вспоминал Николай Суханов.

ЦИК продолжал заседать в Таврическом дворце. Уже ночью заседавшие внезапно вновь услышали топот тысяч ног. Они испугались, что приближается новая манифестация, но появившийся на трибуне меньшевик Федор Дан торжественно провозгласил: "Товарищи! Успокойтесь! Никакой опасности нет! Это пришли полки, верные революции, для защиты ее полномочного органа ЦИК..."

Подошедшие солдаты принадлежали к Измайловскому полку, ранее провозгласившему нейтралитет. Члены ЦИК встретили их "Марсельезой", которую они затем пели еще как минимум дважды, когда ко дворцу подходили части ранее также нейтральных Преображенского и Семеновского полков.

Вот только защищать членов ЦИК было уже не от кого.

Возможно, отказаться от нейтралитета и поддержать ЦИК эти полки заставили достоверные сведения о том, что для восстановления порядка к Петрограду движутся с фронта верные правительству войска.

А возможно, причиной были действия министра юстиции Временного правительства Павла Переверзева.

Свернуть Подробнее

Ленин - "немецкий шпион"

Расследование возможных связей Владимира Ленина с германскими властями велось Временным правительством с мая. К началу июля оно было далеко не оконченным. В распоряжении следствия были весьма сомнительные данные: показания некоего прапорщика Ермоленко - бывшего агента царской полиции, заброшенного Германией через линию фронта для пропаганды и диверсий на территории Украины, заявление некоего З. Бурштейна о связи Ленина с действовавшей через Стокгольм шпионской сетью в лице Александра Парвуса (которого Ленин на дух не переносил), Якуба Ганецкого (который в апреле помог Ленину переправиться в Россию из Германии), адвоката Мечислава Козловского и родственницы Ганецкого Евгении Суменсон, а также какие-то телеграммы, которые якобы доказывали финансирование большевиков со стороны немецкого правительства.

Якуб Ганецкий
Стокгольмский связной большевиков

Мечислав Козловский
Адвокат

Павел Переверзев
Министр юстиции

Прапорщик Ермоленко якобы заявил на допросе, что готовившими его к забросу через линию фронта немецкими офицерами в числе прочих действующих в России немецких агентов был назван Ленин.

Этими "данными" и вознамерился сейчас воспользоваться Павел Переверзев. Однако прежде, чем пустить их в печать, он решил испытать их на ранее объявивших нейтралитет солдатах Преображенского полка. По другой версии, инициатива исходила от офицеров Главного штаба Петроградского военного округа, которые сами провели этот "эксперимент" и доложили Переверзеву уже о его результатах. Так или иначе, представители полка были вызваны в штаб, где им представили "неопровержимые улики". Эффект был огромен.

Опозорившийся буквально за пару недель до этого "военной экспедицией" против анархистов на дачу Дурново (мы рассказывали об этом в предыдущем выпуске спецпроекта) Переверзев, "человек непостижимого легкомыслия и полной неразборчивости в средствах", как писал о нем Лев Троцкий, решил пустить разоблачения в дело. Позже он так объяснял свои действия: "Я сознавал, что сообщение этих сведений должно было создать в сердцах гарнизона такое настроение, при котором всякий нейтралитет станет невозможным. Я находился перед выбором: либо предать огласке все корни и нити этого чудовищного преступления через неопределенное время, либо незамедлительно подавить восстание, чреватое свержением правительства".

Все это Переверзев делал по собственной инициативе: ни другие члены правительства, ни руководство Советов не были осведомлены о его действиях. Для передачи материалов в печать были спешно привлечены эсер-журналист Василий Панкратов и бывший депутат Государственной думы от фракции большевиков Григорий Алексинский - человек в высшей степени сомнительной репутации.

Когда о действиях Переверзева стало известно его коллегам по Временному правительству, под их давлением он подал в отставку. Глава кабинета князь Георгий Львов лично обратился к прессе с просьбой не публиковать предоставленные сведения. С аналогичным обращением также выступило и руководство Советов.

На эту просьбу откликнулись все газеты, кроме черносотенной бульварной газеты "Живое слово", которая на следующее утро вышла с передовицей "Ленин, Ганецкий и Козловский - немецкие шпионы!".

ЦК большевиков немедленно обратился в ЦИК с просьбой защитить Ленина от нападок, и ЦИК выпустил соответствующее заявление, в котором призывал читателей воздержаться от выводов до того, как созданный Советами собственный комитет не закончит свое расследование. Однако эффект этого стремился к нулю.

Статья из "Живого слова" была немедленно отпечатана еще и на листовках, которые раздавали на каждом углу. К середине дня весь Петроград обсуждал только то, что Ленин - германский шпион, хотя по смыслу предъявлявшихся ему в этой публикации обвинений (в пропаганде пораженчества и организации массовых волнений в Петрограде в период наступления) правильнее употреблять слово "агент".

Бульварная пресса бесновалась как могла. Когда во время разгрома типографии, где печаталась большевистская "Правда" (о нем мы расскажем чуть ниже), было найдено письмо на немецком языке за подписью некого барона, в котором якобы приветствовалась деятельность большевиков и выражалась надежда на их победу, "Маленькая газета" выпустила заметку с заголовком "Найдена германская переписка". А когда после захвата особняка Кшесинской на чердаке были обнаружены кипы черносотенных листовок, явно лежавших там еще с того времени, когда зданием владела балерина, "Петроградская газета" сообщила: "Ленин, Вильгельм II и д-р Дубровин в общем союзе. Доказано: ленинцы устроили мятеж совместно с марковской и дубровинской черной сотней!" Александр Дубровин и Николай Марков были лидерами черносотенного "Союза русского народа".

Серьезная пресса, впрочем, тоже не могла обойти эту тему своим вниманием. Так, авторитетный журналист Владимир Бурцев, прославившийся разоблачениями агентов царской охранки, написал для "Русской воли" статью "Или мы, или немцы и те, кто с ними", в которой говорил, что большевики "по своей деятельности, всегда являлись, вольно или невольно, агентами Вильгельма II (германского императора. - Прим. ТАСС)", а также перечислял 12, по его мнению, самых опасных лиц, среди которых были Владимир Ленин, Лев Троцкий, Лев Каменев, Григорий Зиновьев, Александра Коллонтай, Анатолий Луначарский и Максим Горький, активно полемизировавший в последующие дни с Бурцевым.

"Казалось бы, необыкновенно странно, что этот протокол в глазах "публики" мог послужить такого рода доказательством. Казалось бы, что из этого документа можно было сделать всякие выводы, но не вывод о подкупности большевистского лидера. Но на деле оказалось не так. На фоне июльских событий (здесь и далее курсив автора. - Прим. ТАСС), на фоне бешеной злобы буржуазно-правосоветских элементов, на фоне страшного Katzenjammer’а (нем. "похмелье". - Прим. ТАСС) "повстанцев" опубликованный документ произвел совсем особое, очень сильное действие. В него никто не хотел вчитываться по существу. Документ о подкупности - и этого довольно", - писал Николай Суханов. "Разумеется, никто из людей, действительно связанных с революцией, ни на миг не усомнился во вздорности этих слухов", - добавлял он.

"Характер обвинения и самих обвинителей неизбежно порождает вопрос: как могли вообще нормального склада люди верить или хотя бы прикидываться верящими заведомой и насквозь нелепой лжи? Успех контрразведки был бы, действительно, немыслим вне общей атмосферы, созданной войной, поражениями, разрухой, революцией и ожесточенностью социальной борьбы. Инициатором таких дел, наряду со злостным агентом, выступал потерявший голову обыватель", - вторил Суханову Лев Троцкий.

Скорее всего, у вас тоже возникли вопросы: был ли все-таки Ленин немецким агентом? Получали ли большевики деньги от немецкого правительства? Аргументированные ответы на них займут тома, которые и так уже написаны, поэтому ответим кратко. Да, первоисточником некоторых денег, которые пополняли большевистскую кассу, действительно могли быть немецкие власти. Нет, Ленин при этом никогда не был немецким агентом.

Свернуть Подробнее

Штурм особняка Кшесинской

К вечеру 4 (17) июля стало ясно, что движение себя исчерпало. К Петрограду двигались с фронта правительственные войска. Кроме того, в руководстве большевиков уже знали о действиях Павла Переверзева. Поэтому большевистские лидеры приняли решение призвать солдат и рабочих к окончанию демонстраций.

В выпуске "Правды" от 5 (18) июля на последней странице было размещено объявление о том, что "цель демонстрации достигнута. Лозунги передового отряда рабочего класса показаны внушительно и достойно. Мы постановили поэтому закончить демонстрацию". "Вот какая гримаса должна была изобразить улыбку удовлетворения", - писал Николай Суханов.

Вскоре после того, как этот номер был напечатан, типография "Правды" была разгромлена. Владимир Ленин, судя по всему, успел покинуть ее за считаные минуты до прибытия солдат.

Теперь они нас перестреляют. Самый для них подходящий момент

Еще с ночи в городе были разведены мосты. Верные правительству солдаты и казаки прочесывали кварталы, разоружая и арестовывая всех, кто вызывал у них малейшее подозрение в причастности к мятежу.

Утром 5 (18) июля в особняке Кшесинской и Петропавловской крепости оставались несколько сотен кронштадтцев. Большинство моряков еще ночью отбыли обратно на военно-морскую базу. Федор Раскольников, назначенный комендантом особняка, рассылал запросы в Кронштадт и Гельсингфорс на присылку орудий, снарядов и даже военного корабля. "У меня было твердое убеждение, что достаточно ввести в устье Невы один военный корабль, чтобы решимость Временного правительства пала", - писал он позже. И хотя Раскольников утверждал, что принимал все эти меры исключительно в целях обороны, судя по всему, он все-таки не вполне верно оценивал ситуацию и допускал возможность продолжения выступлений. Так или иначе, позже он относился к своим действиям с иронией. "Начав работу в качестве коменданта дома Кшесинской, я фактически превратился в нелегального командующего войсками", - вспоминал он.

Прибывший в особняк меньшевик Михаил Либер от имени ЦИК гарантировал неприменение репрессий по отношению к большевикам и освобождение всех арестованных, не совершивших уголовных преступлений, в обмен на отправку матросов в Кронштадт, сдачу Петропавловской крепости и возвращение всех броневиков в части. Однако к вечеру позиция ЦИК изменилась: теперь тот же Либер требовал от прибывшего в Таврический дворец Раскольникова разоружения кронштадтцев, постоянно сокращая срок ультиматума. "Очевидно, срок ультиматума уменьшался в прямой зависимости от увеличения прибывающих с фронта контрреволюционных войск", - писал позже Раскольников. Не приняв ультиматум, он покинул дворец, и в особняке Кшесинской начали готовиться к отражению атаки.

С утра 6 (19) июля в Петроград начали прибывать части с фронта. Силы, выделенные для штурма особняка, были, мягко говоря, неадекватны числу его защитников. В штурме должны были участвовать один полк в полном составе, восемь броневиков, по одной роте еще от трех полков, группа матросов Черноморского флота, несколько подразделений юнкеров, курсанты авиационной школы и фронтовая бригада самокатчиков при поддержке тяжелой артиллерии.

Затем настал черед кронштадтцев и пулеметчиков, засевших в Петропавловской крепости. Однако обошлось без кровопролития. После нескольких часов переговоров солдаты и матросы согласились на разоружение, были переписаны и отпущены.

Свернуть Подробнее

Ленин в бегах

Вечером того же дня Владимир Ленин встретился на Выборгской стороне с Григорием Зиновьевым, Львом Каменевым, Иосифом Сталиным и Николаем Подвойским. Ленин констатировал, что в сложившейся ситуации "вся предыдущая работа партии будет временно сведена на нет", однако с удовлетворением заметил, что меньшевики и эсеры бесповоротно вступили на путь сотрудничества с контрреволюцией. Именно на этой встрече он впервые предложил изменить лозунг "Вся власть Советам!" на "Вся власть рабочему классу во главе с его революционной партией - большевиков-коммунистов!". Этому лозунгу и новым тезисам Ленина, которые он сформулирует в подполье в последующие недели, еще предстояло не без потерь выдержать бой на тайном совещании ЦК по стратегии 13 (26) июля, а затем на VI съезде партии, проходившем с 26 июля (8 августа) по 3 (16) августа в отсутствие Ленина.

Примерно в эти же часы с фронта вернулся Александр Керенский, который остался недоволен бездействием своих коллег по кабинету министров. Вскоре после этого правительством было принято постановление "всех участвовавших в организации и руководительстве вооруженным выступлением против государственной власти, установленной народом, а также всех призывавших и подстрекавших к нему, арестовать и привлечь к судебной ответственности, как виновных в измене родине и предательстве революции". Вслед за этим был издан приказ об аресте Владимира Ленина, Григория Зиновьева и Льва Каменева.

Отряд солдат Преображенского полка под командованием лично начальника контрразведки Бориса Никитина отправился по последнему известному месту жительства Ленина - на квартиру его старшей сестры и ее мужа. Ленина там уже не было, но квартиру обыскали. За первые три дня своей новой подпольной жизни он сменил пять квартир, одной из которых была квартира Сергея Аллилуева, будущего тестя Сталина, на тот момент уже прописавшегося там и теперь предоставившего Ленину свою комнату.

Известно, что сначала Ленин склонялся к тому, чтобы сдаться властям при условии предоставления ему гарантий безопасности. Очевидно, он боялся того, что его убьют при аресте или во время предварительного заключения. Каменеву он оставил в эти дни записку: "Если меня укокошат, я Вас прошу издать мою тетрадку: "Марксизм о государстве" (название конспекта не оконченной на тот момент центральной работы Ленина "Государство и революция". - Прим. ТАСС)". Однако ведший переговоры с большевиками от имени Советов меньшевик Василий Анисимов таких гарантий дать не мог, и Ленин изменил свое решение.

Многими оно осталось не понятым. Николай Суханов недоумевал: "Зачем это было нужно? Угрожало ли что-нибудь жизни или здоровью большевистского вождя? Смешно было говорить об этом летом семнадцатого года! Ни о самосуде, ни о смертной казни, ни о каторге не могло быть речи. Как бы ни был несправедлив суд, как бы ни были минимальны гарантии правосудия - все же Ленину не могло угрожать ровно ничего, кроме тюремного заключения".

"Но, как известно, было еще одно обстоятельство. Ведь помимо обвинения в восстании на Ленина была возведена чудовищная клевета. Прошло немного времени, и вздорное обвинение рассеялось как дым. Никто ничем не подтвердил его, и ему перестали верить. Обвинение по этой статье Ленину уж ровно ничем не угрожало. Но Ленин скрылся с таким обвинением на своем челе.

Это было нечто совсем особенное, беспримерное, непонятное. Любой смертный потребовал бы суда и следствия над собой в самых неблагоприятных условиях. Любой сделал бы лично, с максимальной активностью, у всех на глазах все возможное для своей реабилитации. Но Ленин предложил это сделать другим, своим противникам. А сам искал спасение в бегстве и скрылся", - писал Суханов.

На это ему возражал Лев Троцкий: "Любой смертный не мог бы стать предметом бешеной ненависти правящих классов. Ленин не был любым смертным и ни на минуту не забывал о лежащей на нем ответственности. Он умел сделать из обстановки все выводы и умел игнорировать колебания "общественного мнения" во имя задач, которым была подчинена его жизнь".

В ночь с 8 на 9 (21–22) июля Ленин и Григорий Зиновьев покинули квартиру Аллилуевых и бежали в деревню Разлив примерно в 30 километрах к северо-западу от Петрограда, где они сначала скрывались на чердаке сарая у большевика Николая Емельянова, а затем в целях большей безопасности перебрались в шалаш на противоположном берегу озера.

Пресса не успокаивалась и после бегства Ленина. "Живое слово" писало, что он схвачен при штурме особняка Кшесинской. "Петроградская газета" утверждала, что Ленин бежал в Кронштадт. "Газета-копейка" со ссылкой на "безусловно достоверный источник" сообщала 15 (30) июля, что "Ленин в настоящее время находится в Стокгольме". "Биржевые ведомости" шли еще дальше и заявляли, что Ленин действительно был в Стокгольме, но с помощью германского посланника и "небезызвестного Ганецкого-Фюрстенберга" уже переправлен в Германию. Наконец, "Живое слово" опубликовало кардинально новую информацию: "На самом деле Ленин живет всего в нескольких часах езды от Петрограда, в Финляндии. Известен даже номер дома, в котором он живет. Но арестовать Ленина, говорят, будет не очень легко, так как он располагает сильной охраной, которая прекрасно вооружена".

В Разливе Ленин и Зиновьев пробыли примерно до 29 июля (11 августа), когда начались дожди и похолодание, и проживать долее в шалаше было невозможно. Под видом кочегара Ленин перебрался в Финляндию, где провел в общей сложности около полутора месяцев сначала в Ялкале (ныне Ильичёво в Ленобласти), затем в Хельсинки и Выборге.

Во второй половине сентября Ленин тайно вернулся в Петроград и проживал на северной окраине города, чтобы вновь появиться на публике уже в день Октябрьского переворота.

Свернуть Подробнее

Гонения на большевиков

На следующий день после возвращения в Петроград Александра Керенского под его давлением было принято постановление о разоружении и расформировании частей, участвовавших в мятеже. На деле это постановление выполнялось плохо: известно, что как минимум три подлежащих расформированию полка по-прежнему находились в Петрограде на момент Октябрьского переворота.

Вскоре после Февральской революции в России началось резкое падение производства. К лету 1917 года на 40% сократилось металлургическое производство, на 20% - текстильное. В мае было закрыто 108 заводов с 8 701 рабочими, в июне - 125 заводов с 38 455 рабочими, а в июле - 206 заводов с 47 754 рабочими.Но и тем, кто продолжал работать, лучше жить не становилось - начиная с июня 1917 года рост цен начал опережать рост заработной платы. Естественно, это не могло не вызвать среди рабочих недовольства Временным правительством.

Однако экономические причины недовольства не были главными. Основной проблемой, влекущей за собой все остальные, народ считал третий год продолжающуюся войну. Тогда каждому было очевидно, что вступление России в войну, а потом и непомерное ее затягивание было выгодно лишь военным промышленникам, богатеющим на поставках, да чиновникам и интендантам, богатеющим на откатах. В то же самое время страна попадала во всё большую долговую кабалу к Англии, Франции и Америке. В этой связи правительство, ратующее за войну до победного конца, естественно не воспринималось как национальное. Антивоенные настроения подогрело и неудачное Июньское наступление.
Тогда, в период между двумя революциями, единственной слой, выступающей за выход России из войны, оказалась партия большевиков, и потому не стоит удивляться, что в солдатской и матросской среде они находили неизменную поддержку. Тогда казалось, что стоит выбрать удобный момент, и можно запросто прийти к власти.

Этот удобный момент начал складываться 15 июля, когда, протестуя против заключения делегатами Временного Правительства (Керенский, Терещенко и Церетели) соглашения с Украинской Радой и опубликованной Временным правительством декларации по украинскому вопросу, в отставку подали члены Временного Правительства от кадетской партии министр государственного призрения князь Д. И. Шаховской, министр просвещения А. М. Мануйлов и министр финансов А. И. Шингарёв.В тот день Временное правительство фактически распалось, а на другой день, 16 июля, в столице начались демонстрации против Временного правительства. На другой день эти демонстрации стали носить откровенно агрессивный характер.

В эпицентре событий оказался 1-й пулемётный полк, солдаты которого придерживались в основном анархических убеждений. Полк прислал своих делегатов в Кронштадт, призывая вооружиться и двинуться на Петроград.
Утром 17 июля в Кронштадте на Якорной площади собрались матросы, которые, в отличие от «пулемётчиков» находились в основном под влиянием большевиков. Захватив буксирные и пассажирские пароходы, кронштадцы двинулись на Петроград. Пройдя морским каналом и устьем Невы, матросы высадились на пристани Васильевского острова и Английской набережной.
Пройдя по университетской набережной, Биржевому мосту, матросы перешли на Петербургскую сторону и пройдя по главной аллее Александровского парка прибыли к большевистскому штабу в особняке Кшесинской.

Расстрел демонстрантов на углу Невского и Садовой

Ещё одна демонстрация, состоящая в основном из рабочих, была встречена огнём на углу Невского и Садовой.
К середине дня площадь перед Таврическим дворцом заполнилась многотысячной толпой солдат петроградского гарнизона, матросов и рабочих. При этом собравшаяся толпа в целом не управлялась ни Советом, ни штабом округа, ни большевиками.

Демонстранты выделили пятерых делегатов для переговоров с ЦИКом. Рабочие требовали, чтобы ЦИК немедленно взял всю власть в свои руки, в виду того, что Временное Правительство фактически распалось. Лидеры меньшевиков и эсеров пообещали через 2 недели созвать новый Всероссийский Съезд Советов и, если не будет иного выхода, передать всю власть ему.

Когда инцидент уже многим казался исчерпанным, в Таврический дворец вошла группа матросов. В начале матросы ищут министра юстиции Переверзева, но вместо него хватают министра земледелия Чернова, вытаскивает его наружу, успев при захвате его изрядно помять и разорвать костюм. Чернов уверяет, что он не Переверзев, и начинает объяснять преимущества сво-ей земельной программы, а попутно сообщает, что министры-кадеты уже ушли и правительству не нужны. Из толпы несут-ся всевозможные крики и упреки, вроде требования сейчас же раздать землю народу. Чернова подхватывают и волокут к автомобилю. Благодаря вмешательству Троцкого, выступившего в тот момент с речью перед толпой, Чернов был освобождён.

Юнкера в захваченном особняке Кшесинской

Ребиндер, достигнув пересечения Шпалерной с Литейным проспектом был обстрелян стоящей на Литейном мосту группой лиц, одетой в арестантские халаты и вооруженной пулемётом. Ребиндер снялся с передков и открыл по ним огонь. Один из снарядов попал в самую середину арестантов-пулемётчиков и, уложив восемь человек на месте, рассеял остальных.

После этого конно-артиллеристы начали стрелять по толпе, собравшейся у Таврического дворца. Некоторый стали отстреливаться, но большинство начало разбегаться.
Ночью и утром следующего дня одна часть матросов вернуласть в Кронштадт, а наиболее радикально настроенные укрылись в Петропавловской крепости. В столице установилось шаткое равновесие.

Утром батальон самокатчиков занял Петропавловскую крепость. Несколько позже был занят дворец Кшесинской. В тот же день была выдана санкция на арест Ленина. За день до этого в газете «Живое слово» Ленин был впервые назван германским шпионом, а 21 числа эти обвинения подтвердил и сам Керенский. В тот день он взял на себя обязанности главы Временного правительства и, оставаясь военным и морским министром, стал также ещё и министром торговли и промышленности.
Арестовать Ленина не успели - он перешёл на нелегальное положение и перебрался в Разлив в ставший впоследствии мемориальным шалаш.

Новый состав Временного правительства: сидят (слава направо): Ефремов, Пешехонов, Чернов, Некрасов, Керенский, Авксентьев, Никитин, Ольденбург. Стоят: Зарудный, Скобелев, Прокопович, Савинков, Карташов.

ИЮЛЬСКИЕ СОБЫТИЯ 1917 года (Июльские дни), политический кризис в России, выразившийся в массовых демонстрациях рабочих под охраной вооруженной Красной Гвардии, а также солдат гарнизона и матросов Балтийского флота в Петрограде. Проходили под лозунгом «Вся власть Советам!». Им предшествовали поражение июньского наступления 1917 года и начало очередного кризиса коалиционного Временного правительства , что обострило политическую ситуацию в стране. Июльские события начались 3(16) июля, когда по призыву солдат 1-го пулемётного полка, находившихся под влиянием анархистов, в Петрограде начались стихийные антиправительственные демонстрации, в которых участвовали солдаты ряда частей гарнизона города, рабочие Путиловского и других заводов столицы. Большевики, обладавшие большим влиянием на солдат и рабочих Петрограда, считали выступление преждевременным, однако не смогли предотвратить его. Учитывая размах движения, в ночь с 3(16) на 4(17) июля руководство РСДРП(б) решило возглавить его и придать ему мирный характер. 4(17) июля к демонстрантам присоединился прибывший из Кронштадта отряд моряков Балтийского флота и солдат (до 10 тысяч человек) под руководством Ф. Ф. Раскольникова. В тот день численность демонстрантов достигла, по разным оценкам, 400-500 тысяч человек (из них солдат 40-60 тысяч). ВЦИК, запретивший проведение демонстрации, объявил её «большевистским заговором», отклонил требования демонстрантов, в ночь с 4(17) на 5(18) июля постановил, что «вся полнота власти» должна остаться у Временного правительства. Демонстрации противников Временного правительства сопровождались контрдемонстрациями его сторонников. В ряде мест города по демонстрантам был открыт огонь из окон и с крыш зданий (кем именно, осталось неизвестным), было убито 56, ранено 650 человек. Для наведения порядка Временное правительство вызвало в Петроград части с фронта общей численностью 15-16 тысяч военнослужащих. 5(18) июля верные правительству войска установили контроль над центром города, разгромили типографию и редакцию большевистской газеты «Правда». Тогда же ЦК РСДРП(б) опубликовал обращение с призывом прекратить демонстрации. 6(19) июля матросы Балтийского флота, укрывшиеся в Петропавловской крепости, были вынуждены сдать оружие и отправиться в Кронштадт, а большевики - покинуть особняк М. Ф. Кшесинской, занятый ими после Февральской революции 1917 года и превращённый в штаб партии. Воинские части, в полном составе участвовавшие в демонстрации, были разоружены и расформированы, а их личный состав отправлен на фронт. По обвинению в организации и руководстве вооруженным выступлением против государственной власти были арестованы многих большевики - непосредственные участники июльских событий (Г. Е. Зиновьев и В. И. Ленин скрылись от ареста). По первоначальным итогам расследования 13 человек (среди них - Зиновьев, Ленин, А. В. Луначарский, А. М. Коллонтай, Ф. Ф. Раскольников, Л. Д. Троцкий) были обвинены в том, что они вошли в соглашение с агентами Германии с целью дезорганизации армии и тыла, получали из-за рубежа денежные средства для пропаганды среди населения и войск идеи «отказа от военных действий против неприятеля» и организовали вооруженное восстание против верховной власти. Арестованные не признали себя виновными. Обвинение против большевиков в организации демонстраций было опровергнуто привлечёнными к следствию свидетелями. Дальнейшее расследование июльских событий прервано Октябрьской революцией 1917 года; многие аспекты июльских событий до сих пор остаются дискуссионными.

Под влиянием июльских событий в Петрограде антиправительственные демонстрации прошли в Москве, Иваново-Вознесенске, Орехове-Зуеве, Нижнем Новгороде, Красноярске, Томске и других городах.

Лит.: 3-го - 5-го июля 1917 г. По неизданным материалам судебного следствия и архива Петроградского комитета РКП. П., 1922; Июльские дни в Петрограде // Красный архив. 1927. № 4; Революционное движение в России в июле 1917 г. М., 1959; Знаменский О. Н. Июльский кризис 1917 г. М.; Л., 1964; Рабинович А. Кровавые дни: Июльское восстание 1917 г. в Петрограде. М., 1992; Злоказов Г. И. Материалы Особой следственной комиссии Временного правительства об июльских событиях 1917 г. // Отечественная история. 1999. № 5.

В ночь на четвертое в Таврическом дворце шло непрерывное заседание ЦК, Петербургского Комитета, и Военной организации при ЦК РСДРП (б), Межрайонного комитета, Бюро рабочей секции Петроградского Совета. ЦК через агитаторов и делегатов имел связь с воинскими частями и заводами. Обсуждался вопрос о демонстрации 4 июля. Из докладов от районов выяснилось, что: «1) рабочих и солдат завтра не удержать от демонстрации; 2) демонстранты выйдут с оружием исключительно в целях самообороны для того, чтобы создать действительную гарантию от провокаторских выстрелов с Невского проспекта…». Собрание подавляющим большинством голосов решило придать стихийному движению сознательный и организованный характер. Было принято воззвание к рабочим и солдатам Петрограда с призывом к мирной организованной демонстрации под лозунгом «Вся власть Советам!».

В ночь на 4 июля. Петергоф. В 3-м пехотном запасном полку состоялось собрание представителей ротных и полковых комитетов полка, 1 и 2-го батальонов. Заседание обсудило вопросы об отношении к происходящим событиям, об усилении караулов, о выборе делегатов для посылки в 1-й пулеметный полк, о созыве митинга, о связи полка со всеми военными организациями, о выборе штаба полка, об организации охраны полка. По первому вопросу была принята резолюция, требующая перехода всей власти в руки Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов. «Это требование,- говорилось в резолюции,- 3-й пехотный полк готов подкрепить немедленно силой своего оружия в согласии со всем Петроградским гарнизоном». 3-й пехотный полк послал в Петроград 1400-1500 человек

С утра по городу распространялись слухи, что провокаторы готовят очередную клевету на Ленина. Стало известно, что автором грязной клеветы является Алексинский (известный клеветник, оборонец, член плехановской группы «Единство»). И.В. Сталин на заседании ЦИК заявил протест против этой клеветы и потребовал, чтобы ЦИК принял меры к её пресечению. Председатель ЦИК Чхеидзе от своего имени, а также имени Церетели, как члена Временного правительства, вынужден был обратиться по телефону во все редакции газет с предложением воздержаться от печатания клеветы Алексинского. Все газеты исполнили эту просьбу, за исключением бульварной газеты «Живое слово».

Кронштадт. На Якорной площади к 7 часам утра собрались около 10 тысяч вооруженных кронштадтцев. Началась раздача патронов, распределение собравшихся по баржам и буксирам. Организовался митинг, на котором выступили большевик С.Г. Рошаль и др. Ораторы говорили, что цель выступления - показать свою мощь и потребовать перехода власти к Совету Рабочих и Солдатских Депутатов. Кронштадтцы направились в Петроград.

В Петрограде состоялась грандиозная демонстрация, в которой участвовало до 500 тысяч рабочих, солдат и матросов . На улицу вышли полки Петроградского гарнизона, а также прибыли некоторые части из Петергофа, Ораниенбаума, Красного села, Кронштадта. Демонстрация проходила под большевистскими лозунгами. Из разных районов колонны демонстрантов направились к дворцу Кшесинской. При прохождении перед дворцом кронштадтцев с балкона выступил с речью В.И. Ленин. Он передал привет революционным кронштадтцам от имени петроградских рабочих и выразил уверенность, что лозунг «Вся власть Советам» должен победить и победит. Вместе с тем Ленин призывал к «выдержке, стойкости и бдительности». У Таврического дворца демонстранты через своих делегатов предъявили требования ЦИК и Петроградскому Совету. Несмотря на мирный характер демонстрации, юнкера, казаки и офицеры обстреливали демонстрантов из винтовок и пулеметов. Стреляли из окон и с крыш домов. Стреляли в рабочих и солдат на углу Невского и Садовой, Невского и Литейного, Невского и Владимирского. Вечером на Литейном произошло столкновение между солдатами и казаками. Общее количество убитых и раненых в тот день было 400 человек. Контрреволюция перешла в наступление. ЦИК стал на путь открытой поддержки буржуазии.

Эсеро-меньшевистский ЦИК разослал распоряжения и предписания в Михайловский манеж запасного броневого автомобильного дивизиона, в Преображенский гвардейский полк, в Волынский гвардейский полк, в Броневой отдел 1-й запасной автомобильной роты, в Комитет запасного батальона гвардии Измайловского полка, в Исполком Ораниенбаумской стрелковой школы, в Арсенал, во 2-й пулемётный полк и другие части - выслать солдат, оружие и броневики для охраны Таврического дворца от демонстрантов.

Вечером около 9 часов анархисты захватили типографию «Нового Времени» и заявили, что очередной номер этой газеты они к печати не допустят. Наборщики напечатали воззвание анархистам, которое последние и поехали распространять, часть их осталась охранять типографию.

Бюро ЦИК одобрило решение Временного правительства об объединении всех действий по подавлению выступления революционных рабочих и солдат Петрограда. ЦИК послал своих представителей (двух эсеров) в помощь правительству.

Временное правительство издало постановление о безусловном запрещении всяких вооруженных демонстраций.

Военный и морской министр А.Ф. Керенский в связи с событиями в Петрограде направил телеграмму Г.Е. Львову с требованием подавления вооруженной силой революционных выступлений, разоружения воинских частей и предания суду участников выступлений.

Керенский отдал приказ командующему Петроградским военным округом генерал-майору Половцеву немедленно подавить выступление солдат в Петрограде. Керенский просил передать главному военному прокурору приказание немедленно приступить к производству следствия о событиях 3 июля в Петрограде и предать суду всех виновных.

Временное правительство отдало распоряжение командующему Петроградским военным округом «очистить Петроград от вооруженных людей», отобрать пулемёты у 1-го пулемётного полка, арестовать всех участников революционного выступления, арестовать большевиков, занимающих дом Кшесинской, очистить его и занять войсками.

Генерал Половцев отдал приказ командиру гвардейского запасного артиллерийского дивизиона о присылке в Петроград на Дворцовую площадь восьми лёгких орудий под прикрытием отрядов школ прапорщиков.

В Петроград прибыли вызванные Временным правительством и ЦИК Совета Рабочих и Солдатских Депутатов для подавления выступления рабочих и солдат юнкера военного училища Северного фронта, солдаты 2-го пулемётного полка из Стрельни, юнкера Владимирского военного училища, солдаты 9-го кавалерийского и 1-го казачьего полков и др. Усилена охрана штаба округа, Зимнего дворца, министерств и других правительственных учреждений. В каждый район для расправы с демонстрантами послано по сотне казаков, по взводу регулярной кавалерии и взводу пехоты.

Тифлис. 25 июня состоялся многотысячный митинг всего тифлисского гарнизона. На всех трибунах единогласно приняты резолюции большевиков, плакаты, знамена, лозунги большевистские. Против нас листки м-ков и эсеров. Солдаты рвали их и жгли. Полная победа нашей платформы; передайте военному съезду: не успели, телеграмму с приглашением получили поздно. Просим дать сто руб. Дарье Иосипович. Тифлис. Кротарадзе.

(Источники: Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника событий в 4 томах; Н. Авдеев. «Революция 1917 года. Хроника событий»; Сборник «Правда №№ 1-227, 1917, выпуск IV)

Разгром июльского восстания

6 июля 1917 (19 июля по новому стилю) года в Петрограде было подавлено Июльское восстание .

Вскоре после Февральской революции в России началось резкое падение производства. К лету 1917 года на 40% сократилось металлургическое производство, на 20% – текстильное. В мае было закрыто 108 заводов с 8 701 рабочими, в июне – 125 заводов с 38 455 рабочими, а в июле – 206 заводов с 47 754 рабочими.
Но и тем, кто продолжал работать, лучше жить не становилось – начиная с июня 1917 года рост цен начал опережать рост заработной платы. (См.: ) Естественно, это не могло не вызвать среди рабочих недовольства Временным правительством.
Однако экономические причины недовольства не были главными. Основной проблемой, влекущей за собой все остальные, народ считал третий год продолжающуюся войну. Тогда каждому было очевидно, что вступление России в войну, а потом и непомерное ее затягивание было выгодно лишь военным промышленникам, богатеющим на поставках, да чиновникам и интендантам, богатеющим на откатах. В то же самое время страна попадала во всё большую долговую кабалу к Англии, Франции и Америке.
В этой связи правительство, ратующее за войну до победного конца, естественно не воспринималось как национальное. Антивоенные настроения подогрело и неудачное Июньское наступление.
Тогда, в период между двумя революциями, единственной слой, выступающей за выход России из войны, оказалась партия большевиков, и потому не стоит удивляться, что в солдатской и матросской среде они находили неизменную поддержку. Тогда казалось, что стоит выбрать удобный момент, и можно запросто прийти к власти.
Этот удобный момент начал складываться 15 июля, когда, протестуя против заключения делегатами Временного Правительства (Керенский, Терещенко и Церетели) соглашения с Украинской Радой и опубликованной Временным правительством декларации по украинскому вопросу, в отставку подали члены Временного Правительства от кадетской партии министр государственного призрения князь Д. И. Шаховской, министр просвещения А. М. Мануйлов и министр финансов А. И. Шингарёв.
В тот день Временное правительство фактически распалось, а на другой день, 16 июля, в столице начались демонстрации против Временного правительства. На другой день эти демонстрации стали носить откровенно агрессивный характер.
В эпицентре событий оказался 1-й пулемётный полк, солдаты которого придерживались в основном анархических убеждений. Полк прислал своих делегатов в Кронштадт, призывая вооружиться и двинуться на Петроград.
Утром 17 июля в Кронштадте на Якорной площади собрались матросы, которые, в отличие от «пулемётчиков» находились в основном под влиянием большевиков. Захватив буксирные и пассажирские пароходы, кронштадцы двинулись на Петроград. Пройдя морским каналом и устьем Невы, матросы высадились на пристани Васильевского острова и Английской набережной.
Пройдя по университетской набережной, Биржевому мосту, матросы перешли на Петербургскую сторону и пройдя по главной аллее Александровского парка прибыли к большевистскому штабу в особняке Кшесинской.

Расстрел демонстрантов на углу Невского и Садовой

С балкона особняка Кшесинской перед демонстрантами выступили Свердлов, Луначарский и Ленин, призывая вооружённых матросов идти к Таврическому дворцу и требовать передачи власти советам.
Демонстрация матросов прошла по Троицкому мосту, Садовой улице, Невскому проспекту и Литейному проспекту, двигаясь к Таврическому дворцу. На углу Литейного проспекта и Пантелеймоновской улицы отряд матросов подвергся пулеметному обстрелу из окон одного из домов; трое кронштадтцев были убиты и более 10 ранены. Матросы схватились за винтовки и стали беспорядочно стрелять во все стороны.
Ещё одна демонстрация, состоящая в основном из рабочих, была встречена огнём на углу Невского и Садовой.
К середине дня площадь перед Таврическим дворцом заполнилась многотысячной толпой солдат петроградского гарнизона, матросов и рабочих. При этом собравшаяся толпа в целом не управлялась ни Советом, ни штабом округа, ни большевиками.
Демонстранты выделили пятерых делегатов для переговоров с ЦИКом. Рабочие требовали, чтобы ЦИК немедленно взял всю власть в свои руки, в виду того, что Временное Правительство фактически распалось. Лидеры меньшевиков и эсеров пообещали через 2 недели созвать новый Всероссийский Съезд Советов и, если не будет иного выхода, передать всю власть ему.
Когда инцидент уже многим казался исчерпанным, в Таврический дворец вошла группа матросов. В начале матросы ищут министра юстиции Переверзева, но вместо него хватают министра земледелия Чернова, вытаскивает его наружу, успев при захвате его изрядно помять и разорвать костюм. Чернов уверяет, что он не Переверзев, и начинает объяснять преимущества своей земельной программы, а попутно сообщает, что министры-кадеты уже ушли и правительству не нужны. Из толпы несутся всевозможные крики и упреки, вроде требования сейчас же раздать землю народу. Чернова подхватывают и волокут к автомобилю. Благодаря вмешательству Троцкого, выступившего в тот момент с речью перед толпой, Чернов был освобождён.

Юнкера в захваченном особняке Кшесинской

Узнав по телефону об аресте Чернова и насилиях моряков в Таврическом дворце, командующий войсками Петроградского военного округа Пётр Половцов решил, что пора перейти к активным действиям. Половцов приказал полковнику конно-артиллерийского полка Ребиндеру с двумя орудиями и сотней казаков прикрытия двинуться на рысях по набережной и по Шпалерной к Таврическому дворцу и после краткого предупреждения, или даже без него, открыть огонь по толпе, собравшейся перед Таврическим дворцом.
Ребиндер, достигнув пересечения Шпалерной с Литейным проспектом был обстрелян стоящей на Литейном мосту группой лиц, одетой в арестантские халаты и вооруженной пулемётом. Ребиндер снялся с передков и открыл по ним огонь. Один из снарядов попал в самую середину арестантов-пулемётчиков и, уложив восемь человек на месте, рассеял остальных.

Однако вечером в Петроград прибыл отряд, вызванный с фронта военным министром Керенским (Председателем правительства Керенский тогда ещё не был). Отряд состоял из пехотной бригады, кавалерийской дивизии и батальона самокатчиков. Во главе отряда Керенским был поставлен некий прапорщик Г. П. Мазуренко (меньшевик, член ВЦИК) с полковником Параделовым в роли начальника штаба. В ночь на 19 июля правительственные войска начали контрнаступление.
Утром батальон самокатчиков занял Петропавловскую крепость. Несколько позже был занят дворец Кшесинской. В тот же день была выдана санкция на арест Ленина. За день до этого в газете «Живое слово» Ленин был впервые назван германским шпионом, а 21 числа эти обвинения подтвердил и сам Керенский. В тот день он взял на себя обязанности главы Временного правительства и, оставаясь военным и морским министром, стал также ещё и министром торговли и промышленности.
Арестовать Ленина не успели – он перешёл на нелегальное положение и перебрался в Разлив в ставший впоследствии мемориальным шалаш.

Самым холодным за всю историю метеонаблюдений этот день был в 1914 году, когда средняя дневная температура в Москве составила +6 градусов Цельсия, а самым тёплым – в 1890 году. В тот день температура поднялась до +

35,8 градуса.

Предыдущие дни в русской истории:

Смотрите также:








	Рейтинг стран мира по численности вооружённых сил
	Кто и как продавал Аляску
	Почему мы проиграли Холодную войну
	Тайна реформы 1961 года
	Как остановить вырождение нации

	В какой стране пьют больше всех?
	В какой стране больше всего убийств?